Все рассказы Мураками в новой книге посвящены самому невзрачному и самому важному в жизни человека: Движению. Невзрачному, потому что мы не обращаем на это внимания, важному – потому что движение это все. Недаром электроны никогда не останавливаются. Так и человек.
Каждое думающее существо на планете время от времени размышляет о своем движении – куда я иду, верны или не верны мои шаги, что в моей жизни произошло благодаря осмысленному решению или желанию, а что благодаря счастливому (или несчастливому) стечению обстоятельств.
В отличие от устоявшегося мнения, что движение оно линеарно вперед, люди в книгах Мураками всегда движутся по кругу. В никуда. Как и написано на обложке – «Наша жизнь - как карусель – мы всего лишь вращаемся в определенном месте с определенной скоростью. Наше вращение никуда не направлено. Ни выйти, ни пересесть».
В одном из рассказов сборника – «Человек в такси» - метафора проста до боли. Женщина смотрит на картину, на которой изображен мужчина, сидящий в такси. Машина движется, но сам человек застыл. Он вписан в это ограниченное пространство. И уже нет разницы, едет ли он куда-то, или откуда-то возвращается. Это гигантская черная дыра, как на нее не посмотришь – вход она или выход. И женщина настолько погружается в атмосферу картины, что застывает сама. На всю жизнь.
Такова вся проза Мураками. Она твердо ограничена тем же самым пространством замкнутого движения. Именно в этом и состоит попсовость книжек сэнсея – он не задает вопросов, и не поставляет ответов на них. Он даже не подвергает ситуации анализу. Он просто слушает и записывает. Иногда рассказывает.
В другом рассказе – «У бассейна» - герой твердо определяет себе точку середины пути. «Я умру в 70 лет», - говорит он себе, поэтому ровно в свой 35-й день рождения он рассматривает себя в зеркало, и переходит на другую сторону путешествия под названием жизнь.
Идея естественно не новая – это было еще у Данте в его «Божественной комедии», которая открывается следующими строками: «Земную жизнь пройдя до середины, я очутился в сумрачном лесу...» Данте на тот момент было 35. Но если у Данте отсюда то все и начинается, то у Мураками уже все закончилось. Я старею, - признается себе герой. Я чувствую что-то... И? – спрашивает у него рассказчик. - И все, - беспомощно и растерянно отвечает он. И все...
Герои Мураками беспрестанно в движении, но у них нет цели – сама их цель заключается в этом движении, которое по большому счету даже не зависит от них. «Танцуй, — сказал Человек-Овца. — Пока звучит музыка — продолжай танцевать. Понимаешь, нет? Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь — не рассуждай. Какой в этом смысл — не задумывайся. Смысла все равно нет и не было никогда. Задумаешься — остановятся ноги. А если хоть раз остановятся ноги — мы уже ничем не сможем тебе помочь. Все твои контакты с миром вокруг оборвутся. Навсегда оборвутся. Если это случится, ты сможешь жить только в здешнем мире. Постепенно тебя затянет сюда целиком. Поэтому никак нельзя, чтобы ноги остановились. Даже если все вокруг кажется дурацким и бессмысленным — не обращай внимания. За ритмом следи — и продолжай танцевать..»
Большинство романов Харуки имеют легкий оттенок мистики. Отыграв свою роль, герой словно проваливается в глубокую яму – даже не в темноту, но в забвение. Этим самым сэнсей подчеркивает, что у описываемых им людей не нужно и нечему учиться. Их нужно просто услышать и рассмотреть. Самое важно в жизни, это уметь слушать. Именно поэтому у Мураками на первой роли всегда идет музыка а не слова.
При всей страшной безысходности, охватывающей читателя по мере того как он следит за шагающими в вакууме героями Мураками, мне хочется верить, что выбор все-таки есть. В конце концов, тварь я дрожащая, или думать умею?
